Потом он ушел к партизанам. Воевал. Участвовал в самых дерзких операциях. Всех удивляло, что у него напрочь отсутствовало чувство страха. Погиб он уже в самом конце войны.

Я не могу и даже не хочу заставить себя помнить лишь о собственной национальной принадлежности, забывая при этом о чужой принадлежности и о тех, кто о ней тоже помнит.

Кто стоит за антисемитскими провокациями? Что сулит украинским евреям Майдан?

Мы не можем строить будущее, не помня о прошлом; произошедшее однажды может повториться снова.

Сегодня между Украиной и Россией происходит именно то, что уже когда-то происходило между Россией и Польшей или Россией и Финляндией: то, что воспринималось как свое, оказалось настолько чуждым, что практически перестало интересовать.

Пленный в отличие от раба никогда и ни за что не смирится со своей участью.

Пока мне просто страшно, безумно страшно за тех, кто сейчас на Майдане.

Украинский журналист, известный своей оппозиционной деятельностью, рассказывает о «провокационном фоне» киевской драмы.

Янукович по-своему сближается с Европой, все уверенней двигаясь по пути интеграции с Гаагским судом.