Как сейчас живется моим соотечественникам там, куда они вроде и бежали, в том числе, от Путина, но у всех на подозрении.

Есть ли способ «правильно» шутить на этнические темы? Где проходит грань между шуткой и оскорблением? И как получилось, что слово «оскорбление» за последние годы обрело такую пугающую и насыщенную новую жизнь в русском языке (и не только в нем)?

История человеческого ума, предупреждал Вольтер, – это история человеческой глупости…

Вольно или невольно сенатор Иванова, говоря о национальности, имеет в виду лояльность. Их давно и часто трагически путают.

Еврейские боги пьют пустырник и пытаются как-то собрать себя воедино.

Зря Путина не пригласили в Аушвиц, очень зря. Возможно он понял бы, что история повторяется как фарс.

Это не первый раз, когда Путин прибегает к арифметике, чтобы напомнить, кто «старший брат» всем прочим этносам в России. Но первый раз, когда он использует для этого трибуну принципиально не-русскую, напротив, трибуну, которая призвана учить толерантности.

Будущее России зависит от того, какой народ станет большинством – народ мира или народ войны.

Можно ли после Аушвица жить дальше? Можно. Живем.

В скором времени станет точно известно, кто и как разжигал войну в Украине.