Зря Путина не пригласили в Аушвиц, очень зря. Возможно он понял бы, что история повторяется как фарс.
Приехали из Берлина. А в день памяти Холокоста я с женой были там, в знаменитом (любимом Адольфом Гитлером и Марлен Дитрих) отеле Адлон рядом с Бранденбургскими воротами и памятником жертвам Холокоста. Там я встретился со своим соавтором Игорем Свинаренко. Мы с ним, разумеется, хорошенько пообедали и, как положено у русских людей (хохол и немец) – много говорили за жисть. Не обошли и тему Холокоста: как без этого в такой день и в таком месте?
Я потом, когда летел домой, в Баварию, всю дорогу думал об этом нашем разговоре и вот что хочу сказать. В чем была хитрость и чудовищная опасность т.н. «окончательного решения еврейского вопроса»? В том, что была разработана психологически очень точно просчитанная технология уничтожения людей, которая позволяла использовать для этой цели абсолютно обычных нормальных людей, а не специально обученных палачей и садистов.
Что касается расстрелов на оккупированных территориях, то там, как правило, для казней использовались местное население. Пострадавших от большевиков людей на территории СССР было выше крыши. И направить их энергию мести на евреев – было делом пропагандистской техники. Особенно, с учетом традиционного для этих мест бытового антисемитизма.
А что касается самих лагерей смерти, то там немецкий педантизм и изобретательность превзошли сами себя. Как это было устроено? А вот как: приходили эшелоны с людьми. Людей сортировали. Какой тут садизм? Да никакого! В чем мое преступление? – думал простой немецкий солдат. Я просто сортирую людей: женщин и детей – в одну сторону, стариков – в другую, мужчин – в третью. Для чего? А мне почем знать? Мне приказали – я сортирую. Там, вдали дымят печи крематория? Ну и что? Говорят – в лагере тиф, высокая смертность… И вообще – война идет. Тут не до сантиментов. Но я, конкретно, ничего «такого» – не делаю.
Дальше людей конвоируют по пандусу вниз, в большое полуподвальное помещение, которое примыкает к крематорию: дезинфекция! Эти евреи – такие грязнули! Их надо помыть, а одежду – прожарить от вшей и вообще – любой заразы. Ведь сказано же – в лагере бушует тиф! Поэтому солдат конвоирует колонну женщин и детей в помещение с надписью «Баня». Людей туда заводят, раздевают, складывают одежду в отдельные контейнеры и закрывают дверь. Все. На этом моя работа заканчивается, я иду опять к ж/д платформе встречать следующий состав и снова их сортировать и конвоировать.
Над помещением, куда отконвоировали людей находится еще одно помещение. Из нижнего помещения в него выведены трубы похожие на вентиляционные. На них есть крышки. Я – солдат. Сегодня мое дежурство. Здесь, в этом помещении – мой пост. Моя работа простая и понятная: когда у меня на пульте загорается зеленый свет, я должен отвинтить крышку, взять из ящика специальную банку с надписью “Циклон – Б” (у банки такая же резьба, что и у крышки) и накрутить ее на трубу вместо крышки.
Мне сказали – что это яд, вещество для дезинфекции. Я просто провожу дезинфекцию. Как она там проводится – черт его знает. Может его в воду добавляют, или оно мылиться, а может еще чего? Откуда я знаю? Там наверху, им виднее… Наши немецкие ученые и не такое придумают…
Короче – когда после этого у меня на пульте загорится красный свет – я должен отвинтить банку, положить ее в специальный контейнер для утилизации, а трубу опять закрыть крышкой. После этого – включить вентиляцию. А через 15 минут – ее выключить. Все! Чего тут непонятного? Все просто и четко. Я легко выполняю свою работу и совсем не устаю. Мне даже немного неудобно перед другими солдатами, которые в это самое время дерутся с врагом на фронте.
Из евреев-мужчин, прибывших с этим же эшелоном набирается группа. 15 – 20 человек. Их называют зондеркоммандо – специальная команда. Их держат отдельно. Не разрешают ни с кем разговаривать. Они делают самую главную работу, которую никто не видит: из полуподвального помещения трупы на специальных лифтах, расположенных на противоположной к входу стене, поднимают в примыкающий к этому корпусу крематорий. Там они их грузят на специальные тележки на рельсах и заталкивают эти тележки в огромные печи. Через несколько минут тележки можно вытаскивать и нагружать новыми трупами. Раз в день печи гасят и вычищают пепел.
Через они-два месяца такой работы приезжает специальная бригада эсэсовцев и куда-то увозит зондеркоммандо на грузовиках. Что с ней потом происходит – неизвестно. Но на следующий день из вновь прибывшего эшелона формируют новую зондеркоммандо. Начальник лагеря и еще пару эсэсовских офицеров отводят их в сторонку, делают инструктаж и все повторяется опять и опять.
– Вы принимали участие в массовом уничтожении людей?
– Я? Да вы с ума сошли! Я и мухи-то обидеть не могу. Вы что!
– Но вы работали в Аушвице?
– Ну разумеется, это я уже написал в своих показаниях.
– Значит, все-таки убивали?
– Нет, что вы! Я просто накручивал банки на трубки. А потом включал вентиляцию. И все…
– Но вот это как раз и убивало людей!
– Мне про это ничего не известно. Я людей вообще ни видел. Ни живых, ни мертвых… Загоралась зеленая лампочка – накручивал. Красная – откручивал… А что, много людей было убито?
– Много. Только у вас в Аушвице – миллион.
– Какой кошмар… Ужас. Нет, нет… Теперь я понимаю… Гитлер – чудовищный преступник… Мда… Ну, я пошел? А то мне еще ребенка из школы забирать надо. Да… Война кончилась, слава Богу… Так приятно… Мирные заботы… Хоть бы наши дети не знали всего этого ужаса…
Вот пару-тройку лет назад все зачитывались «Благоволительницами» Джонатана Литтелла… А мне книга показалась пустой и искусственной. Главный герой – блестяще образованный ученый, тонкий человек не чуждый однополой любви, описывает свое участие в казнях евреев. И все вокруг него – либо такие же как он романтики и интеллектуалы, либо – конченные тупые садисты и олигофрены… Мне кажется, все это не про правду…
Правда страшнее и прозаичнее. Ужас Холокоста даже не в количестве убитых. А вот именно в том, что делали это обычные люди. Не монстры, не фанатики, не прирожденные убийцы. И я бы мог. И вы… Призвали в армию. Привели к присяге. Объяснили, что это просто так надо. Ничего страшного. Все очень технологично. А че: навинтить банку – отвинтить банку… Тоже мне – бином Ньютона.
Тут ведь главное – не думать. Почему прибывают эшелоны? Почему дымят печи? Куда деваются люди? Зачем Гитлер все это устроил? Зачем я здесь? Что я делаю?
Что я делаю? Я выполняю приказ. Провожу дезинфекцию. Все. Точка.
Кох Альфред