Читальный зал

Борис Акунин

«Неправый суд сильно изменил отношение людей»

Писатель Борис Акунин, автор популярных детективных романов об Эрасте Фандорине, через несколько дней после объявления 14-летнего срока Ходорковскому и Лебедеву призвал общество «выражать свое возмущение всеми доступными средствами, ибо возмущение — уже форма сопротивления». Писатель ответил на вопросы The New Times
— В своем блоге вы задаете вопрос: что нужно для того, чтобы Ходорковский и Лебедев вышли на свободу? И отвечаете: «Ампутинация страны». Как вы себе представляете этот процесс? — Никак не представляю. Во всяком случае, не берусь об этом рассуждать. С моей стороны это было бы фанфаронством, ведь я не политик и не политолог, а речь идет о проблеме болезненной и чрезвычайно сложной. Мне ясно лишь, что этот политический деятель превратился в тормоз, не дающий стране двигаться вперед.
Один из возможных способов освобождения Ходорковского и Лебедева – помилование их президентом Медведевым. Для этого вы предлагаете собрать подписи у людей всенародно известных. Вы полагаете, что очередная «челобитная» возымеет действие?
Это должна быть не челобитная, а требование к президенту применить конституционное право помилования, чтобы спасти страну от усугубляющейся внутренней дискордии (в римской мифологии богиня раздора, спутница богини войны Беллоны) и дальнейшего падения мировой репутации. Да и сам процесс сбора подписей — кто подпишет, кто откажется – будет интересен для наблюдения и важен в общественном смысле.
За два года судебного процесса по второму «делу ЮКОСа» удалось собрать всего 30 тыс. подписей под схожим письмом за освобождение МБХ и Лебедева…
Неправый и жестокий суд сильно изменил отношение людей – в том числе тех, кто раньше был нейтрален или даже враждебен. Я слежу за тем, какими темпами идет сбор подписей. Если быть точным, за два года там набралось 27 тыс. А за одну последнюю неделю прибавилось 8 тыс. Притом что было каникулярное затишье. Посмотрим, что будет дальше.
— Еще пару лет назад в интервью одной западной газете вы говорили, что в России развивается культура и искусство, и не делали никаких политических заявлений. Что изменило вашу позицию? Почему вы подписали поручительство в защиту Василия Алексаняна? Письмо в защиту Светланы Бахминой? — Я действительно редко высказывался по политическим вопросам, потому что я не правозащитник и даже не публицист, а автор массовой литературы. Но я никогда не уходил от ответов на политические вопросы, если мне их задавали в ходе какого-нибудь интервью. Так было еще со времен разгона НТВ или «Норд-Оста». Поручителем за Василия Алексаняна я выступил, потому что меня об этом попросили, я вник в суть дела и понял, что отказать не имею права. Участие в кампании за освобождение Бахминой было естественным продолжением. Как, впрочем, и все последующее.
— И до декабрьского приговора Ходорковскому в российских судах выносились неправосудные приговоры. Почему именно этот приговор, по вашему мнению, должен вызвать в обществе возмущение? — Мне в последнее время часто задают этот вопрос. В том числе агрессивным тоном: «Что это вы заступаетесь за Ходорковского, когда в стране происходит то-то, то-то и то-то?» Это похоже вот на какую ситуацию. Стоишь на берегу реки, видишь много тонущих, кидаешься спасать одного из них, а тебе вслед кричат: «Что ж это ты спасаешь именно его? А остальные, значит, для тебя уже не люди?» Ну что тут скажешь. «Я спасаю этого, ты спасай еще кого-нибудь, не стой столбом. Давай не мешать, а помогать друг другу». А дело Ходорковского, не будем забывать, кроме гуманитарного аспекта, имеет еще и общественный: речь идет о том, будет ли в стране независимый суд и настоящее правосудие. Это касается нас всех.
— Судя по вашей реакции, вы рассчитывали на то, что судья Данилкин если и не оправдает подсудимых, то вынесет более мягкий приговор. На чем основывались ваши надежды? — Я всегда априори подозреваю людей в лучшем, а не в худшем.
— Почему, как вам кажется, этого не произошло? Мариэтта Чудакова, например, считает, что Данилкину, возможно, угрожали: не вынесешь приговор, который нужно, могут пострадать твои дети.
Судья недаром имеет право на обращение «ваша честь». Слаб или труслив – не ходи в судьи.
— Вы пишете о том, что общество должно выражать возмущение всеми доступными средствами, ибо возмущение есть форма сопротивления. После того как вы опубликовали ваш план, получили ли вы какие-то конкретные предложения от своих коллег по цеху? — Да, много. Просто нужен некий инициативный центр, который возьмет на себя оргработу.
— Есть ли у общества сегодня ресурсы к сопротивлению или ваш план рассчитан на долгие годы? — По-моему, с ресурсом все в порядке. Последние действия власти (жесткий приговор Данилкина, бессовестные новогодние аресты) говорят о том, что у них там сейчас верх взяли «ястребы», которые сделали ставку на устрашение общества. Нужно, чтобы эти неумные люди поняли: во-первых, никого они не испугали, а только разозлили; во-вторых, недовольство режимом куда сильнее и шире, чем им воображается; и в-третьих, что подобная политика лишь обостряет конфронтацию в обществе, и так уже нешуточную.

newtimes.ru