Читальный зал

«Круглый стол», посвященный «библиотеке Шнеерсона»

 В синагоге на Большой Бронной прошел круглый стол, посвященный судьбе «библиотеки Шнеерсона» – собранию книг Любавичских Ребе, находящемуся в фондах Российской Государственной библиотеки.
Дискуссию открыл раввин «Агудас Хасидей ХаБаД» Ицхак Коган. По его словам, в «многолетней борьбе за возврат собрания мы находимся в состоянии «мертвой точки»: после возврата трех десятков книг из библиотеки Ребе в годы перестройки и несколько последующих лет, процесс полностью приостановлен. Раввин Коган подробно осветил этапы борьбы за возвращение, которая продолжается уже 95 лет.
«В 1915 году, во время Первой Мировой войны, 5-й Любавический Ребе Шолом-Дов-Бер Шнеерсон эвакуировался из своей резиденции в Любавичах из-за надвигающейся немецкой армии. Царское правительство предложило ему выбрать новое место жительства, и он решил уехать в Ростов-на-Дону. Следуя со всем своим имуществом через Москву, из-за недостатка средств значительную часть своей библиотеки – примерно 12 тысяч томов – он вынужден был оставить на складе Пирсица.
После революций, в 1918 году в Восточном собрании книг Румянцевского музея (впоследствии Государственной библиотеки им. В.И. Ленина) произошла серьезная кража. Ученый совет музея постановил для пополнения фондов забрать три библиотеки, в том числе и «библиотеку Шнеерсона».
В 1919 году Любавичский Ребе через молитвенные дома пытается вернуть библиотеку, власти даже выдают ему мандат на собрание, но, в конце концов, отменяют свое решение, и книги остаются в Румянцевском музее – ныне РГБ, где и находятся по сей день.
В 1922 году 6-й Любавичский Ребе Йосеф-Ицхак Шнеерсон просит вернуть книги, но ему отказывают. В 1925 году он снова обращается с просьбой о возвращении библиотеки, – опять безрезультатно. В ответ он получает смехотворное письмо, в котором сказано, что книги, мол, теперь станут достоянием всего советского народа, а не только небольшой группы приближенных к нему лиц.
В 1927 году был Ребе Й.-И. Шнеерсон арестован, а затем выслан из Советского Союза. В постановлении с разрешением на выезд сказано: со всей библиотекой. Но ему снова отказывают, слово в слово повторив ответ 1925 года.
После нескольких лет скитаний 6-й Любавичский Ребе обосновывается в США. В 1933 году его американские сторонники обращаются к Конгрессу с просьбой ходатайствовать перед советскими властями о передаче библиотеки. Но они получают неутешительный ответ: мол, конгрессмены могут ходатайствовать только в том случае, если имущество принадлежит американскому гражданину.
В 1950 году 6-й Любавичский Ребе покидает этом мир. Вскоре его приемником становится 7-й Любавичский Ребе Менахем-Мендл Шнеерсон.
Все эти годы библиотека оставалась в сфере внимания любавичских хасидов, вообще всех евреев, помнивших в тяжелые советские годы о своих корнях. И вот в 1988 году, когда «железный занавес» всерьез заколебался, известный американский предприниматель Арманд Хаммер обещал Ребе помочь в поисках и возвращении библиотеки. Он договорился с российским руководством и получил разрешение на приезд в Москву трех специалистов, которые смогли бы осуществить поиск книг. Библиотекарь Любавичского Ребе Барух Левин и сопровождавшие его двое раввинов начали переговоры. Им сообщили, что еще в 1936-м году в Киеве было решено создать еврейский музей, и книги были отправлены в столицу советской Украины, где в годы войны сгорели. Когда эту информацию передали Ребе, он отреагировал просто: ищите в Москве! Но где искать? По каталогу из «библиотеки Ребе» посланники выбрали двадцать самых ценных книг и сделали запрос. Все двадцать неожиданно нашлись в Музее книги Библиотеки им. Ленина. Но странным образом выяснилось, что они не из «библиотеки Шнеерсона», а из собрания Л.С.Полякова. Конечно, это была дезинформация, поскольку на книгах, полученных в Библиотеке им. Ленина, посланники обнаружили пометки нескольких Ребе из династии Шнеерсонов. Но, несмотря на это, вопрос был закрыт.
В 1990 году меня попросили при посредничестве ректора Государственной классической академии им. Маймонида Вероники Ириной договориться о встрече с компетентными людьми по поводу «библиотеки Шнеерсона». Так я попал в группу из четырех человек, которые стали представителями Ребе в новом раунде переговоров о «пропавших» книгах.
Как только переговоры начались, у меня возникло ощущение, что книги скоро вернут. Была даже назначена дата церемонии на один из дней декабря 1990 года. Но что-то в последний момент, как говорится, «не срослось».
Что случилось? Внятного ответа не было. Нас все время водили по кругу. Из-за постоянных проволочек мои товарищи лишились виз и были вынуждены уехать из страны.
Летом 1991 года меня пригласил в Кремль А.Н. Яковлев и сказал, что вопрос с библиотекой решен: идите в «Ленинку» и начинайте отбор книг. Нас принял директор Библиотеки им. Ленина А.П. Волик. Всю пятницу мы ждали решения каких-то формальных, как нам сказали, вопросов. Началась Суббота… Вдруг в 11 часов вечера директор библиотеки говорит нам, что по телевиденью передают, будто его захватили хасиды и требуют возврата «библиотеки Шнеерсона».
Первая реакция: побыстрее уносить ноги. Но я сказал: «Ни в коем случае». Я понимал, пока вопрос не решен, мы должны оставаться в библиотеке. Нас провоцируют: если мы убежим, потом скажут все, что угодно.
А.П. Волик проявил себя в высшей степени порядочно. Нам доставили субботнюю еду. Мы зажгли свечи, сделали благословение, а потом молились. Вскоре библиотека была оцеплена, в помещение никого не пускали. На следующий день разрешили войти журналистам. Но в Субботу мы не можем давать интервью. Вместо нас говорил Анатолий Петрович. Разумеется, он отрицал, что его удерживали насильно.
Суббота закончилась. И мы начали пикет у Ленинской библиотеки с требованием принять наши документы для рассмотрения в суде жалобы на то, что у нас украли собрание бесценных книг. Пикет продолжался три недели – в итоге документы приняли.
В октябре 1991 года Госарбитраж РСФСР обязал Библиотеку имени Ленина вернуть коллекцию хасидам. Библиотека это решение не выполнила, заявив, что ее архивы – национальное достояние советского народа. В ноябре того же года Высший арбитражный суд РСФСР вторично постановил немедленно начать передачу книг. Однако потом выяснилось, что невозможно передать книги негосударственной организации. Мы обратились в Академию Маймонида. Но в феврале 1992 года пленум Высшего арбитражного суда отменил предыдущие решения. Это был очередной тупик.
За прошедшие годы мало, что изменилось. В 1993 году министр культуры российского правительства Евгений Сидоров передал одну из книг коллекции – «Тания» – вице-президенту США Альберту Гору. Тот вернул ее Любавичскому Ребе. Семь книг получил Билл Клинтон в рамках межбиблиотечного обмена. В 2001 году раввин Берл Лазар сообщил, что он имеет заверение властей в том, что те готовы вернуть книги в том случае, если они останутся в России. Мы были готовы и на это. Но за все время в общей сложности вернулось не более тридцати книг.
Потеряв всякую надежду на то, что в России этот вопрос может быть решен, американские хасиды обратились в суд США. Поскольку хасидизм – это всемирное движение, стало быть «библиотека Шнеерсона» – и американская собственность тоже. Тамошние правоведы долго проверяли, прошли ли мы в России все необходимые судебные инстанции, а потом приняли дело к рассмотрению. В результате появилось постановление американского суда, что Россия должна вернуть книги.
Но воз, как говорится, и ныне там…
Когда в качестве посланника Любавичского Ребе я возвращался в Москву, он сказал, что в России к власти пришли новые люди, и они вернут книги с улыбкой. Эту улыбку мы ждем уже 20 лет».
В ходе дискуссии выступил известный российский гебраист Семен Якерсон, доктор исторических наук, старший научный сотрудник Санкт-Петербургского отделения Института востоковедения РАН. Он подчеркнул, что во всем мире многие знаменитые коллекции книг были сформированы не вполне законным, легитимным путем. По его мнению, «сегодня совершенно неважно, где физически находятся книги, – важно, чтобы к ним был обеспечен свободный доступ исследователей; книги должны быть сфотографированы, микрофильмированы, каталогизированы…»
С. Якерсон подчеркнул, что, если речь идет о «солидной библиотеке достойной страны», то хранение в ней рукописей и первопечатных книг более предпочтительно, чем, скажем, в синагоге. Более того, как отметил ученый, «передача книг», если бы она состоялась, его бы «напугала», поскольку, «так сложилось, что ни одной еврейской общине в мире не удалось сохранить хорошие библиотеки…» Он привел несколько ярких примеров, подтверждающих его позицию. Семен Якерсон подчеркнул, что, говоря все это, он «заведомо не кается духовного аспекта» проблемы.
Зато «духовного аспекта» коснулся раввин синагоги в Отрадном Довид Карпов. Он поставил вопрос о том, что должно являться приоритетом – память о духовных учителях или научный интерес? Иными словами: чем являются книги «библиотеки Шнеерсона» – святым наследием евреев или объектом интереса ученых? Может ли государство национализировать частное имущество и объявить его народным достоянием?
Чрезвычайно эмоциональным и насыщенным было выступление ректора Государственной классической академии им. Маймонида, доктора философских наук Вероники Ириной. Прежде всего, она подчеркнула, что традиционно лидеры ХаБаДа книг не коллекционировали, они с книгами работали. Таким образом, к сложившемуся в течение десятилетий собранию нельзя подходить как к частной коллекции. «Библиотека Шнеерсона должна храниться как духовная реликвия, – отметила ректор.– У еврейского народа нет больше святынь – только Стена Плача и собрание книг Любавичских Ребе». Вероника Ирина отметила также, что в «Ленинке» есть аналоги 96% книг этой библиотеки. В этой связи она предлагала собрать по всему миру все аналоги и поменяться с РГБ.
Профессор Ирина подчеркнула, что, по ее мнению, «библиотека Шнеерсона» не должна покидать России. Если в РГБ считают, что книги и в самом деле принадлежат Полякову (на них проставлена «новенькая буква «П»), то их должны вернуть в «дом Полякова», иными словами – в синагогу на Бронной. Раввин Ицхак Коган подтвердил, что в синагоге есть достойные условия для хранения реликвий.
В сущности, выступление участников круглого стола в значительной мере сводились к попытке разграничить интересы религиозных евреев и исследователей древностей. Высказывалось также мнение, что незаконно изъятое имущество в любом случае должно быть возвращено его хозяевам. Несмотря на то, что позиции порой казались противоположными, разговор был очень полезен. Важно, что не только религиозные деятели, но и еврейская общественность, деятели науки и культуры однозначно высказали свою заинтересованность в справедливом решении проблемы.
В круглом столе принимали участие исполнительный директор Объединенной Еврейской общины Украины Иосиф Аксельруд, предприниматель Борис Гурович, драматург Александр Гельман, народная артистка России Клара Новикова, президент издательской группы «Профи-пресс» Юрий Кузьмин, ректор Международного Еврейского института экономики, финансов, права (Москва) Александр Фейгин и другие. Среди участников дискуссии были дети раввина Когана Иосиф Коган и Симона Мишуловин, с ранних лет участвовавшие в борьбе за духовное наследие Любавичских Ребе. Модератор круглого стола – главный редактор журнала «БОСС» Александр Полянский.
Леонид Гомберг

bronnaya.ru