Читальный зал

На Киевской киностудии. В. Некрасов – в центре, Р. Нахманович – крайний справа в первом ряду

«Виктор Некрасов, на «Свободе» и дома» режиссера Рафаила Нахмановича

100-летие со дня рождения Виктора Некрасова 17 июня. Дата не прошла незамеченной и на завершившемся Московском открытом книжном фестивале, где в рамках кинопрограммы был показан фильм 1992 года «Виктор Некрасов, на «Свободе» и дома» режиссера Рафаила Нахмановича.
«Они дружили с Некрасовым» – сказал историк литературы Александр Парнис, бывший в Киеве литературным секретарем Некрасова. «Поговори с сыном Нахмановича» – посоветовал Парнис.
«Где Киев, где я» – ответила не без ехидства, отложив до предстоящей поездки разговор, но перед началом сеанса взяла небольшое интервью у директора Музея кино Наума Клеймана, любезно ответившего на вопрос, что связывало Виктора Некрасова с Рафаилом Нахмановичем, героя картины и режиссера.
«Рафаил Нахманович – один из лучших киевских документалистов, к сожалению, уже покойный, который дружил с Виктором Некрасовым и в лучшие времена для него, во времена оттепели, и потом, когда наступили сложные времена для Виктора Платоновича, когда его не упоминали.
У него был свой круг друзей в Киеве, которые никогда не изменяли ему и никогда не позволяли себе не только дурного слова о нем, но как могли помогали ему перенести это одиночество, наступившее.
А потом, когда он уехал в Париж, сохраняли ему верность и берегли все материалы, которые они снимали - иногда официально, а иногда и не официально. И это очень важно. Иногда друзья его, в частности Рафаил Нахманович и Эдуард Тимлин, оператор, который был первым, кто снял то самое знаменитое собрание на Бабьем Яру, памяти жертв Бабьего Яра, когда выступил Виктор Платонович, которому потом вменили это в вину. Считали, что этот материал погиб.
Он был частично арестован органами, а частично спрятан, о чем никто не знал, и сохранил это все Эдуард Тимлин: все это хранилось у него в операторском боксе. И когда дело дошло до возможности в 92-м году сделать фильм, посвященный Виктору Платоновичу, то этот материал явился на белый свет, как одно из чудес, что рукописи не горят, или горят, но не до конца, скажем так. Это не весь материал, снятый тогда, но тем не менее материал этот существует и в этом фильме он представлен, что самое замечательное – здесь живой голос Виктора Платоновича, его вид, киевские съемки, парижские съемки.
Рафаил Нахманович постарался сделать фильм не апологетический, а я бы сказал фильм – признание в любви другу.
Вот это удивительное качество документалистики, когда перед вами очень личностный документ, и в то же время документ, который является историческим источником. Я такого рода лирическим документам доверяю гораздо больше, чем всем так называемым отштампованным с печатями документам, которые очень часто фальсифицированы – а это вот и есть подлинная правда.
Это человек, который относился к тем скромным, не выставлявшим себя на передний план режиссерам, которые создавали школу. Мы очень мало знаем о том, каким были замечательные школы документального кино в свое время в Советском Союзе. Надо сказать, что они не были официальными.
И только Центральная студия документальных фильмов, которая была очень близка к властям, отражала официозную точку зрения. Были замечательные документальные школы в Ленинграде, в Киргизии, Латвии, Литве, в Эстонии и вот в Киеве. Нахманович – один из тех, кто умели сочетать документальную точность с поэтичностью. Можно сказать – это особый обертон киевской школы.
Показывали на Книжном фестивале документальный фильм Ролана Сергиенко, который был запрещен в 66-ом году «Объяснение в любви» его название. Это – человек школы Довженко. Надо сказать, что вообще влияние Довженко гораздо шире стиля Довженко. Я бы сказал – это сочетание очень высокого строя мыслей с очень доверительной интонацией. Вот эта особенность киевской школы и Рафаил Нахманович – один из тех, кто это умел делать скромно и очень точно».
Зал был полон, почти двухчасовой фильм смотрели не отрываясь. Звучал голос Некрасова – фрагменты передач его на радио «Свобода», его дуэт с Галичем, голоса его друзей, родных, голоса тех, кто живет в киевской квартире писателя, вспоминавших как выбрасывали бумаги писателя, после его вынужденного отъезда, и как сохранили связку его писем к маме с войны. Я проревела всю киноленту – ведь все это рядом, какое к черту столетие, рукой подать – как рядом с нами был Некрасов.
Ревела еще и потому, что вспомнила вечер к 90-летию Некрасова в Малом зале ЦДЛ, который вела Зоя Богуславская и выступившую Лилиану Лунгину. Они с Семеном Лунгиным гостили у Некрасовых в Париже, он не сумел им показать Марсель и в догонку в Москву пришла посылка – Виктор Платонович прислал Лунгиным флотилию игрушечных кораблей на синей глади морской. Нужно спросить у Павла Семеновича – может быть сохранился этот некрасовский подарок любимым друзьям и еще узнать у Елены Костюкович о дружбе ее деда, писателя Леонида Волынского с Некрасовым.
Майя Пешкова, обозреватель

echo.msk.ru