Читальный зал

Марк Дейч. Фото ИТАР-ТАСС

Памяти Марка Дейча

Погиб известный журналист Марк Дейч, в конце восьмидесятых – первой половине девяностых годов работавший на Радио Свобода. Несчастье произошло в Индонезии, где Дейч отдыхал с семьей. Журналист, которому было 67 лет, утонул, спасая ребенка. Похороны состоятся 14 мая.
Одно время его называли «директором Радио Свобода» – так он держал себя. Как журналисты подписывают свои материалы в эфире? Виктор Французов, Голос Америки. Если внештатники – Владимир Козловский, для Би-Би-Си. Но тут был случай иной: Марк Дейч, Москва. И все . Сам по себе. Без костылей и подпорок.
Независимость Дейча, его несколько вызывающая самостоятельность рождали у многих коллег зависть, смешанную с подозрительностью. Марк Михайлович был человеком везучим и не слишком прозрачным. Журналист по образованию, он 10 лет отработал в АПН, потом попался на незаконных тогда валютных операциях и получил всего лишь три года условно (вместо реального лагеря), потом поступил в штат «Литературной газеты» и начал, ничуть не скрываясь, под своим именем, публиковаться на Западе – в эмигрантской печати. Кем он был заколдован? Когда не знаешь разгадки, лучше не и гадать.
Как бы то ни было, но то, что писал Марк Михайлович, было интересно, остро и актуально. Это имело отношение к нам. В своем эссе «Записки постороннего» (это первая вещь Дейча, прозвучавшая на волнах «Свободы» – в 1984-м) он писал:
«Я – посторонний. Тот самый, которому вход запрещен. Выход, впрочем, тоже. Я посторонний в своей стране, которую абстрактно люблю, конкретно же просто боюсь. Боюсь, потому что каждое соприкосновение с ней заставляет меня вновь и вновь ощущать свое бессилие, бессилие жалкого, хоть и разумного слизняка, которого вот-вот раздавит огромная неодушевленная машина, даже не машина, а железяка какая-то. Вот сейчас дотронется равнодушно - и нет меня. Среди массы моих сограждан я тоже посторонний. Даже не посторонний, чужой совсем. На троих не соглашаюсь, от звуков разлюбезной гармошки зверею, да и от соприкосновения с массой этой самой у меня появляется глухое раздражение и желание сделать что-нибудь наперекор, не так, как все».
Это ощущение Марка Дейча, я думаю, помнят все, кто жил в советском 1984-м.

Иван Толстой

svobodanews.ru