10 лет назад, 25 октября 2003 года, в новосибирском аэропорту Толмачево был арестован Михаил Ходорковский. Дело ЮКОСа стало одним из самых резонансных процессов, без которого невозможно представить новейшую историю России, а Ходорковский – заключенным №1. Бизнесмен Алексей Козлов, адвокат Вадим Клювгант, политолог Станислав Белковский, бывший глава правового управления ЮКОСа Дмитрий Гололобов и другие рассказали «Снобу», к чему привел арест одного из самых влиятельных бизнесменов и политиков.

Дмитрий Гололобов, бывший глава правового управления НК «ЮКОС»:
Дело ЮКОСа — политическое разногласие между семьей олигархов, которую представлял Ходорковский, и президентом Путиным и его группой. Это столкновение кланов, в результате которого пострадавшим оказался Михаил Ходорковский. Это естественный элемент политической борьбы за финансовые потоки и за контроль постприватизационных активов. И элемент этот неизбежный: если бы это не случилось с ЮКОСом, случилось бы с кем-нибудь другим. Грубо говоря, если бы Ходорковского не было, его бы следовало выдумать.
Власть показала силу. Тогда она не остановилась, потому что все бы сказали «власть слабая, нам такая не нужна». У них просто не было выхода, а Михаил Борисович был очень сильным. Естественно, у дела мог быть другой исход, поддержи его другие олигархи. Но сложилось так, как сложилось, и власть решила отыграться по полной. Путин просто применил принцип «кто не с нами, тот против нас»: если ты с нами, ты получаешь активы и признаешь, что надо вести себя соответствующим образом. А если ты начал вести себя по-другому, тогда мы имеем право применять против тебя все что угодно, в том числе и наши тупые российские законы.

Ирина Ясина, экономист и правозащитник:
Арест Михаила Ходорковского привел к тому, что сейчас российский бизнес находится в застойном состоянии. Падением темпов экономического роста мы в значительной степени обязаны тому дню. Очевидно, что за десять лет ситуация только ухудшилась. Но общество, к сожалению, осталось равнодушным. Прежде всего потому, что Михаил Ходорковский для обычных людей олицетворяет когорту так называемых олигархов. Широкие слои воспринимали его арест как некую «правильную» методу наведения порядка и расправы с олигархами. Но даже этим людям за десять лет стало очевидно, что дело Ходорковского – сведение личных счетов и ничего более. Ходорковский своим удивительным человеческим достоинством, своей несгибаемостью доказал, что еще существуют настоящие мужчины. И широкие слои населения теперь об этом знают.

Вадим Клювгант, адвокат:
Обвинение Ходорковскому изменило многое. Cтало понятно, что никаких правил игры на самом деле нет, а есть игра без правил. Как если бы в ходе шахматной игры кто-то сделал ход конем по голове. Это был прецедентный сигнал: так можно. Если так можно с самым независимым человеком в стране, человеком богатым, самостоятельным и достаточно известным, то с другими, не такими известными, можно и подавно. Только в первом случае исполнителем назначают генерала, а в другом – и сержанта хватит. Это дело стало началом крушения права в России. Право стало корежиться в любых масштабах без оглядки на то, что написано в Конституции про правовое государство и про то, что права человека – это цель и смысл существования всей власти, и что частная собственность неприкосновенна.
В деле ЮКОСа было изобретено и опробовано множество технологий фальсификации, когда под прикрытием суда творится расправа. Сейчас это стало повсеместным, и во всех сегодняшних резонансных или, иными словами, заказных делах я вижу технологии тех лет. Дело ЮКОСа вселило страх в гражданское общество, которое едва начало подниматься, это касается и бизнеса, и других общественных сегментов. Все законодательство и правоприменительные практики в последние годы направлены на то, чтобы поставить под угрозу любую активность в любом сегменте гражданского общества: «Если нам покажется, что что-то делается не так, мы перестанем играть в шахматы и сделаем ход конем по голове, то есть придем к вам с ОМОНом, будет вам Бутырка или Матроска, а потом и зона».

Станислав Белковский, политолог:
В 2003 году Михаил Ходорковский был обычным российским олигархом с присущими олигархическому пулу стандартами и стереотипами как мышления, так и поведения – олигархом с проснувшимися политическими амбициями. Сегодня это, конечно, совершенно другой человек, который прошел десять лет тюрьмы, доказал свою невероятную стойкость и мужество и превратился в серьезного политического мыслителя современной России, а потенциально – в крупного общественного деятеля.
Дело ЮКОСа изменило в российском бизнесе разное. С одной стороны, оно принесло позитивные плоды, потому что крупные корпорации стали более ответственно подходить к уплате налогов. С другой стороны, оно же принесло и много негатива. Во-первых, по итогам дела ЮКОСа окончательно сформировалось современное российское представление о том, что всякая собственность на территории этой страны условна, и убрать человека из собственников с помощью коррумпированных силовиков и судебных органов не сложнее, чем убрать его из наемных менеджеров. Это значит, важна не собственность, а контроль, а собственности в западном понимании этого слова в России не существует – дело ЮКОСа обосновало этот тезис. Во-вторых, тюрьма стала мощнейшим инструментом разрешения любых экономических и политических конфликтов. То есть конфликты, которые раньше решались в плоскости юридических и информационных войн, теперь решаются с помощью Следственного комитета и прокуратуры, главное оружие которых – тюрьма.

Ольга Писпанен, официальный представитель Михаила Ходорковского по связям с общественностью:
Когда Михаила Борисовича и всех юкосовцев посадили, была дана отмашка на судебный беспредел, и число осужденных по экономическим статьям выросло в два раза. Леша Козлов, Вова Переверзин, десятки других «экономических» заключенных уже признаны «узниками совести». Ощущение кафкианского процесса не покидает, даже когда выходишь из здания суда. Кажется, что ты на обратной стороне Луны, где черное – это белое, а белое – это черное, невиновные сидят годами, а виновные разгуливают по ресторанам и хвастаются тем, как они засадили своих конкурентов. А какой отток капитала из страны! В прошлом году, насколько я помню, речь шла о пятидесяти миллиардах долларов.
Несмотря на то что я стала работать с Михаилом Борисовичем, мое мнение о независимости судов совершенно не изменилось с тех пор, как его посадили 10 лет назад. Я и тогда была журналистом, внимательно следила за этой историей. Никто не мог поверить, что самого богатого человека России, который первым сделал бизнес в стране прозрачным, а в это тогда вообще никто не верил, могут укатать так надолго и так серьезно. Именно после дела ЮКОСа вся российская юстиция превратилась в главный инструмент управления экономикой. Сегодня невозможно смотреть без слез на то, что творится в судах. Судебная система почувствовала себя абсолютно безнаказанной, действуя по указанию властей. Она, что называется, вошла во вкус и начала работать не только на боссов, сидящих в Кремле, но и на любого человека, который хочет отобрать бизнес своего партнера и у которого есть лишние сто тысяч долларов, чтобы дать судье и прокурору взяточку. Это рейдерство живет, цветет и пахнет.

Кирилл Мельников, специальный корреспондент ИД «Коммерсант»:
Благодаря задержанию Ходорковского бизнесмены поняли, что нельзя заниматься политикой – нужно заниматься исключительно бизнесом. За эти десять лет в политике не появилось ни одного крупного бизнесмена за исключением Прохорова, но это другая история. С точки зрения бизнеса многие идеи Ходорковского, которые он высказывал еще будучи президентом ЮКОСа и которые на тот момент властью не воспринимались, были потом реализованы. Например, строительство трубы в Китай. Это свидетельствует о том, что, как профессионал, как нефтяник, он очень хорошо разбирался в отрасли. Естественно, он остается примером того, что деньги и политика должны быть разведены.

Алексей Козлов, бизнесмен:
Дело ЮКОСа явилось определяющим для всех последующих отношений бизнеса и власти. Люди увидели, что суды можно использовать для отъема собственности. По шаблону ЮКОСа на коммерческой основе было возбуждено не одно уголовное дело, был отобран не один успешный бизнес. Очевидно, что это был очень плохой сигнал, а мы до сих пор пожинаем плоды этого дела. Судебная система по отношению к бизнесу была не сильно лучше до, но стала сильно хуже после дела Ходорковского. Она фактически штампует обвинительные заключения, которым заставляют следовать прокуроры. В судах не происходит выяснения обстоятельств дела. Мы можем судить об этом, посмотрев на статистику оправдательных приговоров: их менее 0,5%, остальные – обвинительные. Эта статистика красноречивее любых слов.
Если судить по моему делу, оба положительных решения, что были вынесены в отношении меня, принимались под огромным давлением. Заставить судебную систему судить справедливо – вот в чем проблема. Чтобы судья реально открыл дело, прочел и изучил его, а не перепоручил его четвертому помощнику, необходимо оказывать на него давление. Это нонсенс. В этой связи те резонансные дела, о которых мы знаем, известны нам по той или иной причине. А сколько точно таких же неизвестных дел?