Михаил Ходорковский встретился с Леонидом Невзлиным. Ну да, а что такого? Прилетел в Берлин, переехал в Швейцарию, потом отправился в Израиль, где они и увиделись: Ходорковский и Невзлин. Свободный человек, имеет право.
К хорошим новостям быстро привыкаешь.
Хотя позабыть старые, многолетней выдержки новости все-таки невозможно, и когда они сшибаются с новыми, то испытываешь чувство, которое трудно описать словами. Словно выныриваешь из тюремного мрака на свет. И те же самые чувства, только, наверное, в удесятеренном размере испытывают герои документального сериала, и когда Невзлин рассказывает о том, как впервые в жизни обнял Ходорковского после бесконечно долгой разлуки, у него пресекается голос.
Это другая реальность, которую никто из них еще полностью не осознал. Перемена участи, в которую они не верили, поскольку ясно же было, что МБХ будет сидеть, пока жив Путин. А Владимир Владимирович моложав, подтянут и вообще следит за своим здоровьем.
Оттого они до сих пор потрясены – и Невзлин, и Ходорковский. И когда Ксения Собчак в известном интервью спрашивала освобожденного, может ли он простить президента, который искалечил жизнь ему, его друзьям и близким, то ответ звучал в целом положительно. И когда корреспондент 9-го израильского телеканала Михаил Джагинов заговаривает с Невзлиным о Путине, тот произносит почти хвалебные слова: «Поймите... я благодарен ему за то, что он выпустил Ходорковского».
Это можно назвать «стокгольмским синдромом», но на самом деле все гораздо сложней. Во-первых, они действительно не ожидали (а кто ожидал?), что президент в новогодние дни обернется Дедом Морозом с подарками – вне зависимости от того, чем диктовалась внезапная щедрость гаранта. Во-вторых и в-главных, бывший глава «ЮКОСа» более не является заложником, и если говорить о синдроме, то это касается других людей – Алексея Пичугина и Платона Лебедева. Их надо вытаскивать из тюрьмы, и то, что они до сих пор находятся в руках кремлевской группировки, заставляет Ходорковского и Невзлина отвечать на некоторые вопросы журналистов с предельной аккуратностью.
В ответах преобладает спокойная интонация, которая обусловлена стремлением договориться – на тех условиях, которые опытные переговорщики предлагают оппонентам, захватившим мирных граждан. Никто, мол, не желает вам мстить, возьмите деньги, отпустите людей – и квиты. Кремль побаивается ограбленного Ходорковского, оттого так важно еще раз сообщить всем заинтересованным лицам, что Михаил Борисович дает «жесточайший отпор», когда Невзлин пытается заговорить с ним «о бизнесе и финансах». Равноудалившемуся Михаилу Борисовичу «это неинтересно». То есть он полностью устранился от дел и не представляет опасности для тех, кто его захватывал и удерживал в течение десяти лет. В Кремле могут успокоиться, если им мало было личных договоренностей с Ходорковским, пока он сидел в Сегеже.
С другой стороны, в июне международный арбитражный суд в Гааге вынесет решение по делу «Акционеры «ЮКОСа против России», и это тоже важный момент на переговорах. Речь идет о больших деньгах, в худшем случае РФ потеряет почти 100 миллиардов долларов, причем Леонид Невзлин станет одним из крупнейших бенефициаров в случае победы. И тут может возникнуть по-своему уникальная ситуация, о которой Леонид Борисович высказывается обиняками.
Вспоминая о судьбах коллег-олигархов Березовского и Гусинского, он с известной горечью говорит о том, что «нам никогда не предлагали: ребята, отдайте столько-то или отдайте все, и мы не будем возбуждать дела, или мы не будем вас разгонять, сажать в тюрьмы и так далее». Иными словами, «никаких договоренностей и обсуждений», связанных с возможностью выкупить у подобревшего Владимира Владимировича, допустим, Пичугина, пока нет, но «этот фактор присутствует, и мы будем его учитывать в своей деятельности».
Имеется и другой фактор в грядущих диалогах с Кремлем, если там снизойдут до общения. Фактор Абрамовича, который, по мнению Невзлина, мог быть причастен и к той провокации в Кремле, в результате которой Ходорковский оказался за решеткой, и к разгрому «ЮКОСа», а в итоге Роман Аркадьевич вроде бы задолжал структурам ограбленной компании 3 миллиарда долларов. Впрочем, Невзлин и по этому поводу высказывается с осторожностью. Михаил Борисович подобными делами принципиально заниматься не будет, придется Леониду Борисовичу, но это не означает, что он непременно хочет судиться с Абрамовичем. Просто имеется и такой козырь в долгой игре.
К хорошим новостям быстро привыкаешь, но поток их уже иссяк после путинской амнистии и помиловки, и надо делать новые. По силам ли это Невзлину и Ходорковскому и сколь весомы их аргументы в заочной полемике с Кремлем – бог весть. Но удачи им пожелать хочется, от всей души. Разумеется, возможное освобождение заложников в обмен на выкуп не станет самым справедливым завершением дела «ЮКОСа», но о справедливости давно уже никто не говорит. Свобода и справедливость – разные вещи, и если неповинные люди выходят на волю и мы привыкаем к тому, что они без конвоя передвигаются по миру, то это просто благая весть в новостных блоках.
Илья Мильштейн