История венгерских евреев уникальна, хотя во многом повторяет судьбы нашего народа в других странах. На берега Дуная иудеи пришли с римлянами задолго до того, как племена угров создали там свое государство.

1200 лет вместе и врозь

Сотни лет здесь не было агрессивного антисемитизма и принудительного крещения. И только когда концентрация иудеев в городах, успехи в экономике и социальной жизни стали «слишком» велики, начинаются погромы. Уже в XI в. издается закон, ограничивший хозяйственную активность и условия проживания евреев.
Протекция королей, нуждавшихся в еврейских деньгах, сдерживала юдофобию церковников, феодалов, горожан. В XIII в. Бела IV впервые в христианском мире легализовал иудаизм и гарантировал права евреев. Лишь крайнее обострение ситуации в стране порой вынуждало владык жертвовать ими для утоления ярости толпы.
А затем вновь наступало затишье и еврейские беженцы возвращались в родные края. Вместе с тем они все чаще крестились, дабы обеспечить благополучие себе и потомкам.
В конце концов Габсбурги были вынуждены формально уравнять иудеев в гражданских правах с христианами. Это способствовало подъему венгерской экономики, в которой важнейшую роль стал играть еврейский капитал. Его наиболее крупные представители получали титулы баронов, а с конца XIX в. в парламенте появились депутаты-евреи.
Как ни парадоксально, но на родине основателя сионизма Теодора Герцля наряду с его приверженцами оказалось немало антисионистов, утверждавших, что их единственное отечество – Венгрия. В годы Первой мировой войны 300 тыс. венгерских евреев служили в армии, десятки тысяч получили боевые награды, 22% погибли на фронте (хотя их доля среди населения составляла 5%). Но и это не ослабило антисемитизм. Напротив, ситуация вскоре катастрофически ухудшилась.

Под знаками свастики и красной звезды

По Трианонскому мирному договору 1920 г., территория Венгрии была урезана втрое. Численность евреев в стране уменьшилась вдвое. Подлинной трагедией для них стало провозглашение в марте 1919 г. Советской Республики во главе с Бела Куном, евреем по происхождению. Захват власти коммунистами народ воспринял как «иудейский заговор». И хотя жертвами их репрессий были и евреи, позже от белого террора и погромов пострадали многие тысячи безвинных.
Антисемитизм широко проник в городские низы, среду крестьян, интеллектуалов, чиновников. Адмирал Хорти, став регентом, лавировал между, с одной стороны, местными либералами и демократическими странами, а с другой, – юдофобски настроенным населением, ультраправыми группами и нацистской Германией. С приходом нацистов к власти в Германии правительство Венгрии издало законы, направленные против «засилия евреев» в экономике, политике, культуре. С 1939 по 1944 г. за границу бежали 6 тыс. евреев, хотя возможности были у многих. Люди верили руководителям общин, заверявшим, что Хорти не допустит того, что случилось в Германии. В награду за присоединение Венгрии к державам «оси» Гитлер подарил ей часть захваченных земель. Число евреев вновь превысило 1 млн. Гитлер потребовал от Хорти «окончательно решить еврейский вопрос», однако тот соглашался на отправку в концлагеря лишь «чужих» евреев, своих же направлял в «рабочие батальоны», где большинство из них погибло.
Евреи Венгрии впервые за сотни лет оказались бесправными париями. Замкнувшись в общинах, они продолжали учить детей, лечить больных, помогать нуждающимся, хоронить по обряду, даже устраивать концерты и лекции. Но и это все рухнуло, когда грянул 1944 год – самый страшный в истории венгерского еврейства. Немцы оккупировали страну, и над евреями нависла угроза тотального истребления. В Венгрию был направлен Эйхман с его «зондеркомандой», активно сотрудничавшей с местной жандармерией и полицией.
Евреев (включая крещеных) загнали в гетто и начали массовую депортацию, а для сохранения порядка использовали «юденраты». До вторжения немцев от болезней, голода, погромов за четыре года погибли 63 тыс. человек, а за девять месяцев 1944 г. – 458 тыс. евреев из провинции и вслед за ними еще 280 тыс. из столицы были угнаны в концлагеря, где чудом выжили лишь немногие. Еще 139 тыс. спаслись в самой Венгрии, в основном с помощью сотрудников посольств нейтральных стран Р. Валленберга и К. Лутца, международного Красного Креста и добросердечных венгров.
В финале трагедии зловещую роль сыграла партия Салаши, захватившего власть в стране. За два месяца до освобождения Будапешта салашисты расстреляли и утопили в Дунае 15 тыс. евреев. Всего после войны уцелело 255 тыс. иудеев, но большинство из них эмигрировало, и в стране осталось 100 тыс.
В первые мирные годы в обществе широко обсуждались причины Катастрофы и ответственность за нее. С приходом к власти коммунистов во главе с евреем М. Ракоши эту тему стали замалчивать, хотя антисемитизм официально был запрещен. В то же время прекратили выплату компенсаций пострадавшим от геноцида, национализировали собственность еврейской буржуазии, закрыли большинство национальных организаций и школ. Под видом кампаний против космополитов и сионистов проводилась политика, направленная на ликвидацию еврейского самосознания. Засилье евреев в партгосаппарате способствовало усилению антисемитизма. Вместе с тем в восстании 1956 г. участвовало немало евреев, и после его подавления 20 тыс. из них бежали на Запад. А из тех, кто остался, многие мадьяризировались и перестали интересоваться своими корнями, культурой и религией.

Быть или не быть?

Лишь с конца 1980-х гг. еврейская жизнь в стране стала возрождаться. Сегодня здесь 15 тыс. членов общин, а на субботние молитвы приходит до 50 тыс. В одном Будапеште 22 синагоги, среди них восстановленная знаменитая – на Дохани, где в праздники бывает до 4 тыс. человек. Рядом – иешива, еврейские отели, ресторан, турбюро, магазины. В старейшей семинарии обучается 200 будущих раввинов и учителей религии, в том числе женщины. Возникли сионистская группа «Шалом», культурное общество «Шабад», издаются свои газеты, журналы, книги. В Будапештском университете учреждена кафедра гебраистики, в Академии наук – Центр исследования венгерского еврейства. Проводятся конференции, читаются публичные лекции, пропагандируется еврейская музыка, открылся театр, устраиваются выставки работ на еврейские темы. Обновляется система еврейского просвещения. В одном только Будапеште три гимназии с детсадами, две из которых финансируются из США и Канады, а школа имени Анны Франк – городской общиной. Наряду с общеобразовательными предметами преподаются иврит, основы иудаизма, история еврейства.
В парламенте заседает более 30 депутатов-евреев от разных партий. В дискуссиях о самоопределении возобладала позиция: мы – особая религиозно-этническая группа, часть мирового еврейства и вместе с тем – неотъемлемый элемент венгерской нации.
В результате евреи не вошли в перечень национальных меньшинств Венгрии. Здесь их правовой статус, в отличие от других стран Европы, остался неясным. Вместе с тем евреям гарантирована культурная автономия и финансовая помощь со стороны государства. В Будапеште создан Mузей Катастрофы, есть ряд мемориалов в память о ее жертвах. Но до сих пор не было высказано официального покаяния за преступления местных нацистов при попустительстве многих венгров. Юдофобия в стране далеко не изжита, а правящие партии и правительство не ведут эффективной борьбы с ее конкретными проявлениями. Здесь можно купить книги, оправдывающие политику Хорти и обвиняющие евреев во всех грехах, услышать антисемитские выкрики на стадионах, стать свидетелем хулиганских акций скинхедов. Полтора миллиона слушателей радио «Кошут» узнают о «грязных проделках» евреев в стране и в мире.
Политические лидеры из еврейской среды энергично протестуют против подобных явлений. Раввин крупной общины Тамаш Раи создал парламентскую группу противодействия юдофобии. А публичные разоблачения антисемитов депутатом Гьорги Гадо даже вызвали тревогу у стариков, усмотревших в его действиях угрозу «гражданскому миру».
Бывший президент парламента Шабад считает, что в демократической Венгрии антисемитизм широко не распространен и не представляет серьезной опасности. По его мнению, ассимиляция евреев будет продолжаться, а их религиозность –уменьшаться. Выход из кризиса он видит в «еврейском протестантизме»: если литургия будет вестись на венгерском языке, молитвы станут понятнее, а синагоги более привлекательными.
С этим не согласен управделами одной из общин Золтаи, полагающий, что все должно остаться, как в старые «добрые времена». А вот юная Эстер, референт этой общины, возмущена тем, что тот ведет себя в ней будто мелкий князек, пытаясь подменить собой правление. Она и ее друзья убеждены, что будущее венгерского еврейства – в многообразии и демократизме его религиозной, культурной и политической жизни. Уезжать они никуда не собираются, учатся, трудятся, посещают излюбленное кафе «Шода» в бывшем гетто Пешта, где чувствуют себя комфортно. Ими создана группа «Хавер», которая поддерживает контакты с венгерской молодежью, помогая ей избавляться от антиеврейских предрассудков.
Учительница Анна Форгаш, прежде скрывавшая свое еврейское происхождение, после поездки в Израиль стала открыто носить звезду Давида и примкнула к сионистской молодежи. Она посещает консервативную синагогу в Буде, где женщины сидят вместе с мужчинами. Главный раввин там – молодой Тамаш Вере, инициативный, открытый для диалогов как с евреями разных поколений, так и с неевреями. В работе с детьми ему помогает Шуша Фриц, которая мастерски ведет группу малышей в культурном центре «Балинт». Директор этого еврейского дома Миклош Фишер организовал популярные циклы лекций по философии, экономике и политике, клубы для врачей и юристов, а также танцевальную, драматическую, спортивную студии. А в двух шагах напротив расположен правоэкстремистский центр во главе с патологическим антисемитом Иштваном Шуркой, который договорился до того, что сионисты планируют завоевать Венгрию и уже закупают здесь дома и землю.
Так причудливо переплетаются в этой стране прошлое и настоящее, реакционное и прогрессивное. А все-таки, вероятно, прав директор музея Катастрофы Андраш Дарани: «Конечно, у нас здесь есть будущее! Ведь растет новое поколение, воспринимающее совместную жизнь евреев с венграми как вполне естественную».
Д. Семенов