Товарищ пишет: «У нас тут все просто помешались. Теперь я начинаю понимать, как немцы стали нацистами. У меня ближайший товарищ, с которым я выпивал лет пятнадцать и катался на мотоциклах, перестал со мной общаться, когда я просто усомнился в том, что в Киеве есть фашисты. Другой знакомый, работая в каком-то госучреждении, идя по коридору и услышав, как женщины-чиновницы обсуждают Украину и сомневаются, что там фашисты (только сомневаются!), врезал 58-летней тетке по лицу вот прямо в коридоре при всех».
О массовом помешательстве российских обывателей на украинской теме, а точнее – о повальном антиукраинском психозе в России, написано немало. Наши простые души уверены, что они выручили жителей Крыма, так как иначе бы их перерезали «нацисты-бандеровцы», а теперь очень хотят помочь «братьям с Донбасса». Ведь «Русские своих не бросают!». Конечно, печально, что наш народ, который так долго оставался безучастным ко всему на свете, а главное – к судьбе своей собственной страны, в итоге мобилизовался против соседнего родственного народа. Понятно дело: СМИ постарались, особенно телевидение.
Однако не все так просто. Советское телевидение стращало жителей СССР диким Западом. Но эти жители, чем дальше, тем меньше, верили в то, что им повезло родиться и вырасти в Советском Союзе, наоборот, они мифологизировали Запад. Советские обыватель хотел ходить в джинсах, носить приличные ботинки и сапоги, за которыми не надо давиться в очереди. Помню, со случайным попутчиком я оказался проездом в Западном Берлине, когда только рухнула стена – так этот мужчина лет 40-ка в себя не мог прийти, глядя на тамошние витрины.»Какое изобилие…» – шептал он. Наоборот, поздняя советская пропаганда вызывала лишь раздражение. Она казалась лицемерной, фальшивой. Никто не хотел верить в то, человек может убить себя и всю свою семью, включая детей, лишь потому, что он, приобретя все свое благополучие в кредит, остался без работы. Сейчас-то мы, пожив при капитализме, знаем, что это – весьма распространенное явление. Но «совки последнего поколения» считали, что все эти истории – «коммунистический агитпроп».
Конечно, между тогдашней пропагандой и нынешней существует большая разница. Технологии изменились, а люди еще более поглупели, и их головы довольно просто заполнить пенящейся жижей лжи. И все же… Я знаю университетских профессоров, интеллигентных думающих людей, которые всерьез воспринимают проект «Новороссия». Значит, дело не только в обработке мозгов телеэфиром. Телевизор – он убеждает тех, кто не способен к аналитической мыслительной работе. А профессора все же на то и профессора, чтобы мыслить. Но что-то их заставляет сливаться с простым людом в общем антиукраинском порыве. Что? Жажда идеологии, которая объединяет нацию.
В позднем СССР уже почти никто не верил в коммунистические догмы потому, что они больше не поднимали дух, не заряжали энергией, за ними не маячили новые перспективы. Советские люди стали утрачивать веру в коммунизм после того, как Никита Хрущев пообещал его построить к 1980 году. Великая цель не умещается в какие-либо сроки и рамки. «Никакой строй не нужен, если в нем не осуществляется великая греза», – утверждал Эрнст Юнгер.
С начала 90-х годов, после крушения СССР, лишившегося «великой грезы», в интеллигентских и политических кругах России то и дело заговаривали о «необходимости разработки национальной идеи». При всем своем скептическом отношении к умническим посиделкам за круглым столом я раза два или три участвовал в конференциях, где обсуждали, какой должна быть русская национальная идея. Одни (как правило – бывшие члены КПСС) говорили – православие, другие – права человека, третьи предавались ностальгическим мечтам о возрождении СССР. Но все эти разговоры – все равно что запуск бумажного самолетика в космос. Помечтали и разошлись.
В 2008-м власть предложила нашим гражданам простое решение: национальная идея – это Путин Владимир Владимирович. Нашелся даже один чеченский мудрец с философским образованием, который доказывал, что Путин – это наше все, с помощью гегелевской триады: тезис, антитезис, синтез. Но это предложение – слишком топорное даже для русского народа, издавна зараженного наивным монархизмом.
И вот появился проект «Новороссия». Его создатели сумели вплести в него все, о чем мечтал русский обыватель в последние годы. Миф о социальной справедливости, миф о возрождении империи, миф о русском богатыре, а также миф о «большом брате», который приходит на помощь «братьям нашим меньшим».
По улицам Петербурга сейчас ходит много мужчин разного возраста в камуфляже и армейской одежде. У многих в петлицах георгиевская лента. Отчего этого? От того что наши мужчины страдают от дефицита мужественности. Что им предлагает наше общество? Быть мелочевкой в стае офисного планктона, заниматься продажами и перепродажами или спиваться где-нибудь в глубинке под «русский шансон».
И вот в суровом шахтерском крае появились ополченцы – парни, увешанные оружием, в папахах, с бородами или с усиками белогвардейского офицера. И нашим мужчинам не терпится встать в один строй с этими персонажами, пусть образно. Шоу называется «почувствуй себя героем». Репортажи из Донбасса, все эти видеосводки о «героическом сопротивлении Донбасса бандеровским фашистам» стали для нашего обывателя реалити-шоу, в котором он тоже вроде как участвует. Как тут не наденешь камуфляжные штаны перед воскресным походом с женой в гипер-маркет!
Но главное – идея. «Ситуация с Украиной и Крымом в частности ярко иллюстрирует то, как люди в России на самом деле жаждут идеологии, как им хочется покричать, проявить свой патриотизм. Несмотря на то что есть оппозиция, в своей массе народ решил, что Россия наконец пошла вперед, встает с колен. «Мы отвоевали Крым без единого выстрела», Путина вознеся на небеса…», – верно заметил художник Михаил Шемякин.
Идея «новой России» вытесняет в массовом русском сознании мрачные мысли о России старой с ее разбитыми дорогами, нищими, ипотеками, кредитами, деревенскими средневековыми нужниками и пьяными пятничными вечерами.
Вот написал это и понимаю, что люди, читая про нужники и разбитые дороги, будут кривиться, называя меня, по нынешней моде, спущенной сверху, русофобом и национал-предателем. Если бы я ерничал по поводу того, что мои соотечественники в начале 21 века справляют свои естественные надобности так же, как их прапрапрадеды и прапрапрабабки, крепостные крестьяне, меня можно было бы назвать русофобом. Но я не ерничаю, я переживаю. И мне непонятно, какая сила заставляет людей мириться с этим? Ведь это не только вопрос не о комфорте, но и о человеческом достоинстве. Стоит отъехать от большого города километров на десять и появляются эти жуткие отхожие места. Как при матушке-Екатерине, при которой и появился термин «Новороссия».
Раньше мы запускали спутники и людей в космос, создавали новые производства и вооружения. Перед нами брезжила великая греза. И для того чтобы совершить прорыв в будущее, можно было пожертвовать удобствами жизни. И все же советское государство протягивало газопроводы, подводило канализации и водопроводы. Но сейчас, живя при олигархическом режиме, чего ради отказывать себе в обыкновенном комфорте? Да даже не в комфорте, а в элементарной гигиене. Мне лично больно, что я родился и живу в стране, где люди все еще «ходят в ведро».
Конечно, дело не в одних нужниках. В селах нет газа – их обитатели все еще жарят и парят на печках. Ямы на дорогах – обычное для нас явление. Никто на них даже внимания не обращает. Россия – единственная страна в мире, где существует ГОСТ на дорожные ямы. Наши поезда, наши электрички – это какие-то проводники в ад. Зато глава РЖД построил себе дворец с двумя хранилищами: одно для икон, а другое – для шуб.
Казалось бы, вот она национальная идея – возрождение Родины, превращение ее в современное государство. Но нет. Идея модернизации не задела душевные струны народа. А власти, которые кинули ее массам после первой рокировки в Кремле, не стали особо настаивать. Ведь если граждане всерьез захотят модернизировать государство и производство, они перво-наперво осознают, что главный враг модернизации – чиновничье-олигархическая власть. И тогда жди революции.
Зато идея «Новороссии» для Кремля безопасна. Находится «Новороссия» на территории другого государства, куда путинский режим с радостью отправил весь «горючий элемент» реальной России – пассионариев и авантюристов (среди них, правда, нет ни одной заметной фигуры той партии, которая все эти годы доказывала, что главная ее цель – защита русских в ближнем зарубежье). А «диванные войска», не щадя времени и эмоций, обличают украинских олигархов, не обращая внимания на российские списки «Forbes».
У меня нет четкого ответа на вопрос, почему наши люди так рьяно переживают за «Новороссию» и так безучастны к тому, что происходит в своей стране. Но я начинаю догадываться. Причина – трусость. Тотальная трусость населения РФ. Можно вырядиться в морского котика, всю грудь украсить бантами из георгиевских лент, обвязать себя полностью этими лентами, но от этого ты не станешь смельчаком.
Те, кто хотел не словом, а делом бороться за «Новороссию», подались в «казаки» и волонтеры – все эти бабаи, гиркины и прочие реконструкторы. Они раздувают на Украине контрреволюционный мятеж, платя за свои фантазии чужими жизнями. А те, кто остался, ничем не рискуют.
Им нужна была идея? Они ее получили. Ратовать за справедливость в чужом государстве, сидя дома перед монитором или даже на организованном властью митинге – дело совершенно безопасное. То ли дело бороться со своими властями. С работы погонят, а то и по башке дадут, а потом «закроют». Обличать «бандеровский фашизм», не выезжая из РФ, тоже довольно просто. То ли дело заступиться за избиваемого в подворотне дворника из Средней Азии – самого на нож посадят. Да и не любит наш обыватель «черножопых». Чего их защищать? Понаехали!
Вот такая вот идея «Новороссии» – героический мундир для трусов и обывателей. Власть все еще боится «русского Майдана»? Напрасно. Для Майдана нужен другой народ.
Дмитрий Жвания