Трое моих знакомых ушли на войну. Без повесток военкомата. Без патетических выступлений на митингах. Всем троим – от 30 до 40 лет. Один оставил больную мать, двое – жен и детей. Все трое из Киева, юрист, политолог и оперирующий ветеринар. Успешные, самодостаточные, интеллигентные люди, никогда не стремившиеся войти в профессиональную политику. Ни от кого из них никогда не слышал слова ненависти к России. Двое русскоязычных, один – украиноговорящий.

Каждый решил для себя: «Мое место там». Все трое – не очень здоровы, о своих хворях врачам не сообщили. В Киеве войны нет, работают ночные клубы, рестораны. Тысячи молодых людей ежевечерне развлекаются. И эти трое могли бы... Не захотели, ушли на войну. Защищать страну. Именно так, страну. Не государство, не залгавшихся чиновников и депутатов. Трое интеллектуалов, не обученные солдатскому ремеслу, ушли воевать.

Путин совершил непоправимое, не только по отношению к нам. Он разрушил мировой порядок. Многое, ранее запрещенное, стало возможным. Этим, без сомнения, воспользуются негодяи и фанатики. Поскольку система международного права разрушена правом сильного. Моноэтнических, моноконфессиональных государств в мире не существует. Поэтому пример России четко показал: возможно все! Право сильного – лучшее оправдание. И в самой России в том числе.

Трое моих знакомых защищают свою страну. Свою, не выходя за ее границы. К нам, в Украину, пришли чужие, с оружием, танками, огнеметами. Гиркин, чеченцы-кадыровцы, осетины... все чужие. Шесть десятилетий тому назад так воевали молодые люди в Западной Украине. Воевали как могли, воевали у себя дома. К ним пришли чужие, с оружием, танками, пушками. Тогда же у себя, на своей земле, воевали латыши, литовцы, эстонцы, к ним также пришли чужие.

Знаю, помню: и тогда все было совсем не просто. В войсках НКВД-МГБ служили и украинцы (эстонцы, латыши, литовцы). Не одни лишь русские и евреи. Не было там чеченцев, этим Сталин остро не доверял.

Война закончится. Они, трое моих знакомых, обязательно вернутся. Я очень хочу этого. Но... даже страшно произнести, на войне умирают! Если я желаю своим знакомым победы и возвращения, другим незнакомым мне мужчинам, я, тем самым, желаю победы и смерти. Увы, война и смерть неразделимы. Такая у войны логика.

И все же я очень хочу вновь увидеть и обнять моих юриста, политолога и ветеринара, милых, искренних, интеллигентных молодых людей, не голосовавших за «Правый сектор» и «Свободу».

Господи! неужели это грех?.. Я мог бы искупать этот грех единственным способом – встать рядом с ними. Не смогу, я стар и не очень здоров. Я - скверный солдат. Когда-то я умел воевать с тоталитарной властью, тогда у меня это хорошо получалось... Сегодня с ее наследием, российским авторитаризмом, воевать не смогу. Разве что Словом. Как и прежде.