Псковский депутат получил ответ от Главной военной прокуратуры на свой запрос об обстоятельствах гибели российских военнослужащих в июле-сентябре 2014 года. О том, где можно найти правду, Лев Шлосберг рассказал The New Times.
— 6 ноября Конституционный суд запретил правоохранительным органам скрывать от родственников итоги проверок по факту смерти человека под предлогом соблюдения закона о гостайне. Может ли это решение КС повлиять на расследование обстоятельств гибели псковских десантников в августе?
В постановлении КС речь шла о другой государственной тайне, если можно так выразиться (родственники и их адвокаты имеют право узнать, почему не возбуждено уголовное дело о смерти их близкого, даже если в материалах следствия содержатся сведения об оперативно-розыскной деятельности, составляющие государственную тайну. – The New Times). То есть об обстоятельствах, которые связаны с другими государственными ведомствами.
Сейчас невозможно сказать, будут ли у родственников погибших военных возможности распространить это определение КС на дела своих родных. К тому же доступ к информации, согласно этому определению КС, могут иметь только близкие родственники и их адвокат.
Я предполагаю, что абсолютное большинство родственников, у которых во время боевых действий на Украине погибли члены их семей, знают об обстоятельствах их смерти. Я предполагаю также, что для них государственной тайны не существует, им известно, где и как погибли их близкие. Но при этом государство выполняет свои социальные обязательства перед семьями погибших, то есть единовременные и регулярные ежемесячные выплаты. Я полагаю, что частью условий получения социальной поддержки семьями является их молчание об обстоятельствах гибели своего родного человека. Вернуть человека невозможно, а получить государственное социальное пособие возможно и необходимо. Поэтому я не уверен, что в той атмосфере, которая сейчас есть в стране, родные погибших будут мотивированы говорить об обстоятельствах их гибели, у родственников нет для этого внутренних мотивов.

— В официальном ответе на ваш запрос из Главной военной прокуратуры (ГВП) сказано, что псковские десантники погибли вне мест постоянной дислокации. Но дальше упоминаются «меры социальной поддержки семей военнослужащих, погибших при исполнении служебных обязанностей». Какая сейчас может быть официальная версия гибели военнослужащих, если попробовать реконструировать ее по ответу ГВП?

— Про официальную версию спросите у официальных лиц. У Путина спросите, у Шойгу спросите. Все, что я мог сказать по поводу ответа из ГВП, изложено в моем блоге, мне нечего к этому добавить.

— Есть ли у вас какие-то данные или документы о потерях наших военных в Украине?

— Таких документов не существует. То есть там, где они есть, там нас нет. Эта цифра на сегодняшний день неизвестна. Я думаю, что эта информация доступна на таком высоком уровне, что эти документы существуют в единственном экземпляре. Я уверен, что Путин и Шойгу знают, сколько погибло людей и сколько их погибает каждый день. Информация эта, совершенно очевидно, засекречена.

— Есть ли сейчас в Украине кто-то из 76-й («Псковской») дивизии ВДВ?

— У меня нет документов, которые могли бы подтвердить мой ответ.

— Обращался ли к вам кто-нибудь из родственников погибших десантников?

— Мы общались с родственниками погибших в августе и сентябре. Общались и с сослуживцами.

— А сейчас общаетесь?

— На этот вопрос я отвечать не буду.

— Известно ли вам, как в армии относятся к засекречиванию сведений о погибших в Украине?

— Очень по-разному относятся. Те люди, которые передали нам записи с рассказами участников боевых действий, относятся к этому с возмущением. Именно поэтому мы получили эти записи и смогли их опубликовать с ведома участников этих разговоров. Есть люди, которые относятся к засекречиванию сведений о погибших равнодушно, есть люди, которые относятся к этому положительно. Армия по данному вопросу раскололась, насколько я могу это видеть.

— Вопрос на другую тему. Канал Россия-1 удалил со своего сайта сюжет Александра Билибова от 17 сентября о причинах нападения на вас. Что известно о ходе дознания по вашему заявлению о клевете?

— Дознание проводится в Москве, вам до него на 700 километров ближе, чем мне. Мне известно, что дознание ведется. Но о результатах этих действий меня пока не извещали.

— С вами пытались общаться представители канала или сам Билибов?

— Нет, таких попыток не было. Я считаю, что эти господа сделали свое дело, сделали его совершенно сознательно. У них нет никаких оснований ко мне обращаться и о чем-то меня прашивать, потому что то, что они выпустили в свет, они и хотели выпустить в свет. Сейчас, очевидно, на фоне проводящегося дознания они сочли необходимым удалить этот сюжет с официального сайта канала. Очевидно, что они таким образом признали, что опубликованная информация не соответствует действительности и не соответствует журналистским стандартам.

— Что вам известно о ходе следствия по нападению на вас в августе?

— Мне известно, что никто не установлен – ни заказчики, ни организаторы, ни исполнители этого преступления. Об остальных следственных действиях мне неизвестно, честно скажу, я и не интересовался, потому что это дело следователей – принимать процессуальные решения. Я знаю о том, что следствие идет.
Кирилл Михайлов