О Марлоне Брандо должны помнить не только как о прекрасном актере, но и как об одной из первых общественных фигур в Америке после Второй мировой войны, которые открыто заговорили о том, что союзники не смогли помочь евреям во время Холокоста.
Платформой для выступлений Брандо выбрал бродвейскую сцену. Летом 1946 года, немногим больше года после освобождения нацистских лагерей смерти, 22-летний Брандо сыграл в пьесе «Флаг поднят», автором которой был Бен Хечт, известный голливудский сценарист и еврейский активист. События пьесы происходят на кладбище в послевоенной Европе. Два престарелых еврея, переживших Холокост, Тевья (Пол Муни) и Зельда (Селия Эдлер) встречают молодого Давида (Марлон Брандо), бывшего узника Треблинки, который направляется в Палестину, находившуюся под британским правлением. Устами Тевьи и Давида Хечт говорит о праве евреев на Святую Землю и о необходимости создания еврейского государства.
Одной из главных тем пьесы является неспособность союзников спасти евреев от Гитлера. В самом начале голос за сценой повествует: «Из горящих домов, из крематориев и массовых могил еврей Европы смотрел на убийцу по имени немец. Но через это лицо немца-убийцы смутно просвечивали лица других стран, осторожные лица, молчание которых стало братом убийства… И пока шесть миллионов евреев уничтожали в немецких печах и газовых камерах, мир не слышал их криков: «Где гуманность? Где доброта человека, которого мы помогали создавать? Где наши друзья?»
В пьесе персонаж Брандо осуждает молчание союзников в то время, как нацисты превращали его народ «в кучу мусора». Он также поднимает вопрос о реакции евреев в Свободном мире.
Одна из самых запоминающихся сцен – когда персонаж Брандо обращается к евреям Соединенных Штатов и Великобритании. Сначала его голос звучит тихо, но постепенно становится все громче и громче. Брандо требует: «Где были вы, евреи?.. Вы, евреи Америки! Вы, евреи Англии!… Почему не было слышно ваших голосов, полных гнева, которые могли наполнить мир и остановить пожарища? Их не было. Потому что вы стыдились взывать как евреи».
Это обвинение «сеяло ужас среди зрителей», вспоминал позднее Брандо. На некоторых представлениях «еврейские девушки вскакивали со своих мест, плакали и стенали в проходах, охваченные горем, а на одном из представлений, когда я спросил: «Где были вы, когда шесть миллионов евреев сжигали в печах Аушвица?», одну женщину охватили такая злость и такое чувство чины, что она вскочила со своего места и закричала мне: «А где был ТЫ?»… В то время в еврейской общине происходила переоценка этих событий. Они задавали себе вопрос: сделали ли они все, что могли, чтобы остановить резню против своего народа – некоторые утверждали, что они должны были оказать давление на президента Рузвельта, чтобы он, например, разбомбил Аушвиц – так что мой монолог затрагивал болезненный нерв».
Слова, которые произносил Брандо, были написаны Хечтом, однако Брандо разделял мнение драматурга о том, как мир отреагировал на Холокост. В своих мемуарах Брандо описывает, как он постигал еврейские вопросы благодаря Хечту и своему учителю по актерскому мастерству Стелле Эдлер. Он стал сторонником их борьбы и сыграл в «Флаг поднят» за минимальную плату, в знак солидарности.
Брандо поддерживал еврейскую борьбу за создание государства и вне сцены. Хечт и Эдлер были активистами «Американской лиги за свободную Палестину», которая еще называлась «Группой Бергсона» (по имени ее лидера Питера Бергсона). Эта организация профинансировала постановку пьесы, которая шла десять недель на Бродвее, а затем в Филадельфии, Балтиморе, Чикаго, Детройте и других местах. Брандо не только сыграл в пьесе, но и стал «своего рода коммивояжером» «Группы Бергсона», выступая на многочисленных митингах и встречах. В одном городе за другим молодой актер говорил со зрителями о молчании международного сообщества во время Холокоста, о положении переживших Холокост, томящихся в специальных лагерях, созданных союзниками, и о необходимости создания еврейского государства.
Америка скорбит по Марлону Брандо, вспоминая сыгранные им роли во многих знаменитых фильмах, но мы также не должны забывать о сыгранной им общественной роли – роли одного из первых, кто поставил перед послевоенной Америкой сложные вопросы о Холокосте, которые нужно задавать снова и снова.
Рафаэль Медофф, The Jerusalem Post
Перевод Ирины Ревякиной для Sem40