Читальный зал

Могила Леви-Ицхака в Бердичеве. В соответствии с завещанием праведника, на ней нет никакой надписи

Петербургские потомки Леви-Ицхака из Бердичева

В Петербурге, на Васильевском острове живет Эмилия Александровна (Шулимовна) Айзенберг. На первый взгляд – обычная петербургская пенсионерка. Однако она – прямой потомок Леви-Ицхака из Бердичева, одного из самых знаменитых хасидских цадиков.

 «Огненный столп, стоящий на земле и вершиной касающийся неба», «заступник Израиля» – такие высокие слова находили современники для ребе Леви Ицхака. Хотя сам он был совершенно чужд торжественности и высокомерия.

Родился он примерно в 1740 году, в семье раввина города Гусакова. Учителем его был Дов-Бер из Межерича, великий Магид, преемник Баал Шем-Това. Леви-Ицхак был раввином в Пинске, но из-за гонений на хасидов вынужден был перебраться в Бердичев, которому еще предстояло стать «еврейской столицей» Украины. Ему принадлежит знаменитый трактат «Кдушат Леви». Во время наполеоновских войн Леви-Ицхак был одним из тех хасидских учителей, которые, не одобряя илей Гаскалы и опасаясь ассимиляции, приняли сторону России и даже собирали деньги в помощь российской армии. Умер в 1810 году.

Как обо всех великих цадиках, о Леви Ицхаке сохранилось много легенд. Одни из них говорят о его самозабвенной страстности, молитвенном экстазе. Например, в Хануку в восторге перед огнем ханукии, он сунул в него руку – и не почувствовал ожога. Другие истории повествуют о мудрости ребе, доброжелательности, готовности видеть во всем светлую сторону:

«Однажды, когда он шел по улице, кто-то метко выплеснул ему на голову ведро помоев. Расспросив людей, он выяснил, что оскорбила его жена злобного митнагеда (так называли противников хасидизма - ред.). Невозмутимый рабби спокойно проследовал в Дом учения, где объявил инцидент исчерпанным: «Не гневайся, Господи, это не ее вина. Бедная женщина всего лишь хотела угодить мужу. Можешь ли Ты винить ее за это?» (Мартин Бубер, «Хасидские сказания»)»

Среди легенд о Леви Ицхаке есть и такая.

«Однажды во время путешествия, уже ночью, Леви Ицхак приехал в маленький городок, где он никого не знал и где никак не мог найти ночлег, покуда какой-то кожевник не пригласил его в свой дом. Войдя в дом кожевника, Леви Ицхак хотел произнести вечернюю молитву, но вонь от кож там была такой, что он не смог вымолвить ни слова. Поэтому он пошел в Дом Учения, в тот час совершенно пустой, и там произнес молитву. Неожиданно на него снизошло понимание того, как Б-жественное Присутствие (Шехина) оказалось в изгнании и что теперь, в эти минуты, оно с поникшей головой стоит не где-нибудь, а на улице кожевников в этом городке...»

Так получилось, что, вероятно, самый известный из секулярных потомков Леви Ицхака, Марк Львович Дербаремдикер (1920–2007), – был выдающимся технологом в области кожевенной промышленности. А еще он был преподаватель идиша (и составитель идиш-украинского словаря), этнограф, краевед...

«Дер Баремдикер» («Милосердный») – это обращение ко Вс-вышнему часто использовал ребе Леви-Ицхак, когда молился на идише. Он считал, что призвание цадика – взывать к милосердию Творца для народа Израиля. А когда цадиков нет или молитвы их недостаточно действенны – тогда уж мир управляется только по Закону.

Есть еще одна легенда: якобы царский чиновник подошел к ребе во время молитвы... и неправильно понял его слова как ответ на вопрос о фамилии. Так или иначе, потомки ребе носили (а многие и до сих поор носят) именно это родовое имя – Дербаремдикер.

Злата Мордковна Дербаремдикер, родившаяся в Бердичеве в 1884 году, приходилась праправнучкой ребе Леви-Ицхаку и родной теткой Марку Львовичу. Замуж она вышла за простого слесаря Псахия Абрамовича Хмельницкого. Это считалось мезальянсом: Дербаремдикеры хорошо помнили, чьи они потомки. Тем не менее – прочный многолетний брак, четверо детей... Злата Мордковна и ее муж прожили по тем временам очень долгую жизнь: он умер в 1972 году, перешагнув за девяносто (и до конца жизни работал!), ее не стало двумя годами раньше.

Старшая дочь, Хая-Фейга Псахиевна, бухгалтер, вышла замуж за Шулима Айзенберга, экономиста. Их дочь Эмилия родилась в 1937 году.

Что запомнила Эмилия Александровна о своем детстве, о послевоенном Бердичеве? В ответ на мой вопрос она кладет руку на книгу Фридриха Горенштейна, на его пьесу «Бердичев»: «Вот это». Мир горенштейновской пьесы очень похож на ее детские воспоминания. Собственно, прототипы многих героев – ее знакомые: она училась в одном классе с двоюродной сестрой писателя.

Евреев было еще много. Старики были еще религиозны. Память сохранила, например, такую деталь: в Йом-Кипур Злата Мордковна и Псахий Абрамович постились в синагоге, и вечером родители ходили встречать их. Сами они уже были «нормальными советскими людьми» и никаких еврейских правил не соблюдали.

Еще одна деталь, уже совсем в ином роде: уже в 1960-е годы внуки записали легкую перебранку дедушки и бабушки (на идише, который все в семье понимали) на магнитофон и потом дали им прослушать запись. Старики были потрясены: голоса на магнитофоне – это было что-то необычное, невиданное...

«Горенштейновский» Бердичев – это тоскливое и нелепое место, где у лишившихся духовных корней евреев осталась только обрывочная, косноязычная память о прошлом. Эмилия Александровна толком ничего в детстве не знала о своем предке: не рассказывали. И все-таки о городе, где выросла, она вспоминает с теплотой.

Эмилия Александровна закончила Одесский институт пищевой промышленности, а потом вместе с мужем завербовалась на дальний Север, в Вокруту. Там вся экономика была построена на добыче угля. Поневоле пришлось стать специалистами в этой области. Мать, Фейга Псахиевна, жила там с дочерью и ее детьми, на лето увозила внуков в теплый Бердичев.

А вообще потомки Леви-Ицхака раскиданы по всему свету: в Нюрнберге, Сан-Франциско, Риге, Киеве, и, конечно, в Израиле. Но память о великом предке время от времени собирает их в Бердичеве.

Валерий Шубинский

news.jeps.ru