Читальный зал

Освобожденные узники концлагеря. Фото Wikipedia public domain

Евреев – на мыло: миф или реальность?

Встреча в 2002 году с пережившим Катастрофу пожилым евреем по имени Морис Шпицер подтолкнула американского драматурга и продюсера Джеффа Коэна к написанию пьесы «Миф о мыле». Шпицер рассказал Коэну о своих безуспешных попытках доказать, что нацисты использовали тела убитых евреев для массового производства мыла, и сохранившиеся с тех пор священные обмылки должны быть включены в экспозицию музеев Катастрофы.

Коэн написал пьесу о встрече старого еврея-лагерника с молодой еврейской журналисткой.  Она разрывается между симпатией к своему новому знакомому и позицией исследователей Катастрофы,  пришедших к выводу, что, вопреки разнообразным свидетельствам, нацисты не делали мыла из тел своих еврейских жертв.

В течение нескольких десятилетий после Катастрофы ученые действительно принимали это, как факт. Люди, пережившие концлагеря, рассказывали, что они сами пользовались мылом, сделанным из их родных и близких – об этом им издевательски сообщали надсмотрщики. Эти показания звучали и во время Нюрнбергского процесса. На сотнях послевоенных фотографий запечатлены захоронения кусков мыла в соответствии с еврейским религиозным обрядом – уцелевшие в аду Катастрофы полагали, что таким образом они предают земле останки своих родственников.

Десять лет назад пьеса «Миф о мыле» была поставлена в Нью-Йорке, а в минувшем году по ней был снят фильм. В своей драме Джефф Коэн  пытается найти ответы на сложные вопросы о природе человеческой памяти, о различиях в определении истины, а также о том, кому принадлежит право «писать историю».

В одной из сцен исследовательница Катастрофы теряет самообладание. Она кричит герою фильма: «Я посвятила всю жизнь жертвам Катастрофы! Но я еще и профессионал! Вопрос о мыле не отвечает принятым сегодня стандартам и критериям достоверности свидетельских показаний». А тот кричит в ответ: «Стандарты и критерии достоверности? Что это, к чертовой матери, значит? Есть показания очевидцев! Есть фотографии! Я был там! Вы там были? А я – свидетель!»

У Шпицера была фотография, сделанная в 1946 году в румынском городе Сигет. На ней запечатлены люди в черных костюмах и шляпах, несущие на кладбище гроб. Шпицер утверждал, что в гробу находились куски мыла, сделанные из жира убитых нацистами людей.

В в 2006 году исследователь Катастрофы Йоахим Ниндер опубликовал статью, в которой утверждал, что, с антропологической точки зрения, послевоенные похороны кусков мыла символизировали окончание власти нацистов над жизнью и смертью евреев. Эти означало, что теперь евреи, не таясь, могут оплакать пережитую ими трагедию.

Многие историки сегодня отмечают, что слухи об использовании немцами человеческих тел для производства мыла и нитроглицерина циркулировали еще во время Первой мировой войны. Это было важной составляющей британской и французской пропаганды. Документы, рассекреченные после развала Советского Союза, показали, что, по крайней мере, часть показаний, данных в ходе Нюрнбергского процесса, была пропагандистской фальшивкой.  В том числе это касается и якобы существовавшего производства мыла из тел жертв нацистов.

Ученые также обращают внимание на ошибочную расшифровку аббревиатуры RJF на кусках немецкого мыла времени Второй мировой войны. Некоторые расшифровывали ее, как «Rein Judisches Fett» – «Чистый еврейский жир» или «Reichs Juden Fett» – «Еврейский жир рейха». На самом деле эта аббревиатура выглядела как RIF и означала «Reichsstelle für Industrielle Fettversorgun» – «Государственный центр производства жира». Во время войны это предприятие занималось изготовлением и распространением моющих средств в Германии.

В 1990 году мемориальный центр «Яд Вашем» в Иерусалиме однозначно заявил, что якобы существовавшее в годы Катастрофы производство мыла из людей является «не более чем слухами». «Нацисты и без того совершили множество чудовищных вещей, – подчеркнул тогда ведущий исследователь Катастрофы, профессор Йехуда Бауэр. – Нам незачем верить историям, не связанным с действительностью».

Свидетельства отсутствуют.

В ответ на запрос «ХаАрец» пресс-служба мемориального центра «Яд Вашем» сообщила: «Несмотря на многочисленные слухи, начавшие циркулировать сразу после Катастрофы, свидетельств о том, что тела евреев использовались для производства мыла, не существует».

В то же время в «Подвале Катастрофы» на горе Сион – первом музее Катастрофы в Израиле – экспонируется кусок мыла, предположительно сделанный из жира убитых нацистами евреев. Дирекция музея сообщила, что ей известно о позиции современных ученых по этому поводу. Вместе с тем «Подвал Катастрофы» является не исследовательским центром, а местом, где пережившие Катастрофу и их родные могут выразить свою боль. «Находящиеся в экспозиции куски мыла принесли в музей жертвы Катастрофы и члены их семей, – сообщила дирекция. – Это их способ оплакать свои страшные потери. Мы не имеем права спорить с ними».

Мориса Шпицера, скончавшегося в 2015 году, не удовлетворило  предложение музея сделать видеозапись его свидетельских показаний. Он хотел быть не только услышанным, но завоевать полное доверие. Его сын, иерусалимский адвокат, рассказал, что отец покидал мир с горьким чувством.

«Отец был состоятельным и щедрым человеком, настоящим филантропом, – сказал он. – Но тема мыла не давала ему покоя. Тот факт, что «Яд ва-Шем» отказался принять эти куски, был отрицанием его прошлого, как бы обвинением во лжи, как будто его страдания во время Катастрофы были ненастоящими».

Ита Принс-Гибсон

detaly.co.il